Как обстоят дела в сегодняшней России?
Выше было показано, что Западный путь развития ведет человечество в тупик. Мы доказали, что либеральный капитализм — это плохо, более того, мы даже нарисовали картину желанного будущего. Ну а как сегодня обстоят дела у нас в России, лучше или хуже, чем на Западе? В качестве источника экономической информации автор воспользовался данными Е. С. Лариной — члена сообщества практиков конкурентной разведки, опубликованной на сайте «Война и мир» («Невеселые картинки»). И вот, что из этого получилось. Начнем с самого главного — со справедливости. По данным Лариной последние 25 лет в России неуклонно нарастали дифференциация населения по доходам и имуществу, социальное расслоение, концентрация доходов и активов у наиболее богатых групп и особенно верхнего одного процента, а также реальная, а не показная социальная несправедливость. Для оценки дифференциации доходов используются различные показатели. Наиболее широко известен коэффициент Джини. Коэффициент Джини (Gini coefficient) — это количественный показатель, показывающий степень неравенства различных вариантов распределения доходов, разработанный итальянским экономистом, статистиком и демографом Коррадо Джини. Чем выше неравенство в распределении доходов, тем больше коэффициент приближается к единице (абсолютное неравенство). И чем выше равенство в распределении доходов, тем меньше данный коэффициент. При абсолютном равенстве (доля доходов населения равна доли населения) он достигает нуля. Если в 1992 г. коэффициент Джини в России составлял 0,29, то в настоящее время он больше 0,41. Причем в 2016 г. Этот коэффициент по прогнозам увеличится до 0,43. При этом, согласно различным исследованиям, осуществленным экономистами, придерживающимися различных школ (от марксистской до австрийской школы экономики) этот коэффициент, рассчитанный не на основе данных Росстата, а исходя из первичных данных, составляет от 0,5 до 0,7. Постоянно растущий даже по данным Росстата, коэффициент Джини существенно превышает соответствующий показатель в подавляющем большинстве европейских стран.
Зачастую на различного рода псевдопатриотических ресурсах указывается, что российский коэффициент Джини примерно сопоставим с американским. Формально это действительно так, однако в реальности все выглядит иначе. Коэффициент Джини характеризует дифференциацию доходов различных слоев населения. В России действует плоская шкала налогообложения личных доходов (13%). Ни в одной развитой стране мира плоская шкала не применяется. И в Европе, и в США действуют прогрессивные шкалы, где с ростом уровня доходов увеличивается и процент налогообложения. Соответственно при одном и том же коэффициенте Джини по получаемым доходам в зависимости от шкалы налогообложения формируются совершенно разные коэффициенты располагаемого дохода. Поскольку в США действует прогрессивная шкала, которая, видимо, в ближайшие годы станет еще более асимметричной в сторону увеличения налога на богатых, то там реальный уровень дифференциации по доходам ниже, чем в России. Еще одним широко используемым показателем дифференциации является коэффициент дифференциации фондов. Динамика коэффициента фондов, который характеризует степень социального расслоения и определяется как соотношение между средними уровнями денежных доходов первой (беднейшей) и пятой (наиболее богатой) квинтильных (20%-ных) групп населения свидетельствует об устойчивой тенденции роста дифференциации доходов. За период 1992–2012 гг. значение коэффициента фондов выросло более чем вдвое (в 2,1 раза). Если в 1992 г. доходы наиболее обеспеченного населения превышали доходы наименее обеспеченного в 8 раз, то к 2013 г. – уже в 16,4 раза.
Официально рассчитываемый коэффициент фондов существенно (не менее, чем в два раза) занижает реальную дифференциацию доходов населения по нескольким причинам:
— коэффициент фондов официально рассчитывается по информации бюджетной статистики. А любое обследование домашних хозяйств не включает маргинальные слои, доля которых сегодня, по оценкам социологов, достигает 7–10% населения. Также в сеть обследования не попадают доходы сверхбогатых (5%). Таким образом, бюджетная статистика описывает уровень жизни только 80–85% населения страны;
— при расчете коэффициента фондов учитывается лишь величина официально зарегистрированных доходов, без учета теневых выплат (около 30–40% финансовых средств), сосредоточенных в основном в руках наиболее обеспеченных слоев населения;
— при расчете коэффициента фондов используется разбивка объема всех денежных доходов на пять групп (от 20% высокообеспеченных до 20% низкообеспеченных), а не на десять, как за рубежом (от 10% высокообеспеченных до 10% низкообеспеченных.
«Главная причина этого — вопиющее и все более возрастающее материальное неравенство граждан России. По данным Росстата, доходы 10 % самых богатых граждан превосходили доходы 10 % самых бедных в 1995 году в 13,5 раза, в 2005 году – в 15,2 раза, а в 2014 году – уже в 16 раз. И это официальная статистика, а по экспертным оценкам, с учетом скрытых либо замаскированных доходов реальный разрыв между этими группами населения достигает и даже превышает 30-кратную величину. Для сравнения: в странах Евросоюза после уплаты налогов и получения социальных пособий доходы 10 % самых богатых граждан только в 4–6 раз выше, чем у 10 % самых бедных. Благодаря более равномерному распределению доходов, относительно бедная часть населения получает гораздо большую, чем в России, долю ВВП, что позволяет успешно решать социальные проблемы. Крайне неравномерное и несправедливое распределение российского национального дохода привело к тому, что вместо достойной жизни для всех сегодня в обществе есть два полюса — безумной роскоши и беспросветной бедности. В России всего лишь 1,5 % населения владеет 50 % национального богатства. Если 440 тыс. самых богатых семей получают свыше 100 тыс. долларов в год, то 22 млн. человек имеют в 2015 году доходы ниже официального прожиточного минимума. При этом еще недавно, осенью 2014 года, их число составляло 15,7 млн. человек» («Экономика несправедливости» Сергей Миронов). В 2008 году в России, по данным журнала Forbes, проживало 32 миллиардера, а в 2009, кризисном году, их число увеличилось почти вдвое — 62. По данным организации Wealth-X, сегодня в России насчитывается уже 97 миллиардеров с суммарным состоянием в 380 млрд. долларов. Два года назад миллиардеров было 80. Средняя прослойка населения в России почти в три раза тоньше, чем в развитых странах. В России капиталом от 10 до 100 тысяч долларов на человека обладают всего 8% населения, в мире — почти 23%. Зато наши богатые — одни из самых богатых на планете — долларовые миллиардеры всего мира обладают 2% мировых богатств, а российские миллиардеры — 30% богатств России.
«Что выделяет Россию на общем фоне, так это преобладание политических связей и природных ресурсов в создании богатства. Россия отстает по показателям числа основателей компаний, но оказывается впереди по объему «политически связанного» богатства, даже в сравнении с другими странами БРИКС», — говорит Каролин Фройнд, бывший главный экономист Всемирного банка по Ближнему Востоку и Северной Африке. Согласно результатам анализа в России 64% миллиардеров стали обладателями такого богатства благодаря политическим связям и «близости» к сырьевым ресурсам. В других странах БРИКС — Бразилии, Индии, Китае и ЮАР — эта доля составляет 4,6, 10,7, 9,2 и 12,5% соответственно. Доля миллиардеров — основателей компаний в этих государствах превышает 20%, а в Китае достигает отметки 40,1%. Но в России она равна лишь 10,8%. Среди российских миллиардеров нет Круппов или Паккардов. Ни один из них не создал новой корпорации, добившейся выдающихся успехов на внутренних и глобальных рынках. Никто не построил богатство на выдающихся изобретениях, инновациях, выводе на рынки новых продуктов, технологий и решений. Источники российского богатства — это несправедливая грабительская приватизации, в преддверии которой цена российских основных производственных фондов была искусственно занижена в 20 раз, и различного рода государственные заказы и подряды. Подавляющую часть российских богатых нельзя назвать капиталистами в классическим смысле этого слова. Капитал, как известно, это, прежде всего инвестиции в расширенное воспроизводство. Это накопление, которое материализуется в новых НИОКР, технологиях, организационных решениях. Российское богатство как внутри, так и вовне страны материализовалось, прежде всего, в имуществе — дворцах и яхтах, а также в зарубежных активах. В этом смысле говорить о существовании в России капитализма не приходится.
Недавно правительство сообщило: «Доля продукции высокотехнологичных и наукоемких отраслей в валовом внутреннем продукте с 2011 по 2015 годы составила 19,6%, 20,1%, 21,0%, 21,6% и 21,3% валового внутреннего продукта соответственно (рост в 1,09 раза относительно уровня 2011 года)». На первый взгляд все выглядит замечательно. Когда пятая часть экономики относится к высокотехнологичному сектору, вполне можно говорить о принадлежности страны к группе мировых научно-технических лидеров. Соответственно многие ресурсы определенной направленности в последние месяцы запестрели заголовками типа «Россия соскочила с нефтегазовой иглы». Однако если обратиться к методике расчета показателя «Доля продукции высокотехнологичных и наукоемких отраслей в валовом внутреннем продукте» утвержденной приказом Росстата от 14 января 2014 г. № 21, то становится понятным, что в реальности все обстоит совершенно иначе, чем в российской статистике. ВВП Росстат считает так же, как это делают ОЭСР, Всемирный банк и т.п., то есть по международной методике. А долю высокотехнологичной продукции — по своей собственной. Если обратиться к методике, то изумление вызывает заголовок первой же таблицы — «Перечень видов экономической деятельности, включаемых в состав группы высокотехнологичных, среднетехнологичных высокого уровня и наукоемких отраслей для расчета показателя «Доля продукции высокотехнологичных и наукоемких отраслей в валовом внутреннем продукте». Обращает на себя внимание новый термин Росстата, так сказать, его «ноу-хау» — «среднетехнологичные отрасли высокого уровня», которые включаются в высокотехнологичные. Критерием отнесения к уровню выступает доля НИОКР в выручке, устанавливаемая исключительно самим Росстатом, а также доля лиц с высшим образованием в отрасли, вне зависимости от того, по какой специальности или профессии оно получено. В результате в высокотехнологичные и наукоемкие отрасли у нас попадают сектора, которые нигде в мире таковыми не считаются. Если пересчитать долю продукции высокотехнологичных и наукоемких отраслей в ВВП в соответствии с международными методиками, то получится примерно 8-9%, а никак не 21%. Это и есть реальная доля высокотехнологичных и наукоемких отраслей в ВВП.
По данным Министерства промышленности и торговли РФ, утвердившим 2 июля 2015 г. Приказ № 1809 «Об утверждении перечня высокотехнологичной продукции, работ и услуг, с учетом приоритетных направлений развития экономики», доля высокотехнологичных и наукоемких товаров в совокупном экспорте Российской Федерации составила в 2015 году 3,2%. Это примерно соответствует уровню Турции — 3,44, Словении — 3,33 и Перу — 3,26 . Для сравнения в США и Китае этот показатель составляет 33%. Что касается доли России в глобальном экспорте высокотехнологичной продукции, она примерно 10 лет не изменяется и составляет, согласно данным Минпрома, 0,4% от мирового экспорта высокотехнологичных и наукоемких товаров и услуг. Как это ни горько сознавать, на экспортной карте мира мы, как высокотехнологичная страна, почти не заметны. Еще с 1992 г. российская экономика формируется как экономика нулевых, низших и низких переделов, типа добычи и производства натуральных нефти и газа, леса, зерна, руды, наименее технологичных удобрений и низкокачественных металлов. В результате по объемам выручки рынка IT и производству высокотехнологических товаров потребительского назначения Россия занимает 31-е место в мире, в окружении Таиланда, Словении, Бразилии и Египта. По объему биотехнологической и фармацевтической продукции Россия занимает 37-е место в мире. Выше нас уже знакомая Словения, ниже — Бангладеш. Объем продукции этой отрасли в 2015 г. составил $1,2 млрд. Для сравнения в США — $509 млрд., а в занимающем 10-е место Израиле — $21 млрд. Нужно также помнить, что значительная часть нашей фармацевтики производит лекарства на основе чужой интеллектуальной собственности, широко используя импортные субстанции и т.п. За 25 лет произошла невиданная деградация российского биотехнологического комплекса. На рубеже 80-90-х гг. по американским оценкам, предприятия советского Главмикробиопрома, как минимум, не уступали американской биотехнологической промышленности, а по многим направлениям и превосходили ее.
В итоге 25 лет трансформации страна оказалась совершенно не там, где должна была быть, и на что рассчитывало ее население. По объему ВВП в долларовом исчислении (без учета ППС) российская экономика примерно равна экономике штата Нью-Йорк. Наша доля в мировой торговле лишь немного превышает 2%. Россия, как было показано выше, сначала интенсивно утилизировала советское наследство, а затем эксплуатировала доставшиеся от прошлых поколений недра. Взлет нулевых годов был связан, прежде всего, с беспрецедентным ростом цен на нефть и газ. Страна в этот период потребляла, потребляла и еще раз потребляла. В результате, по доле инвестиций во внутреннем валовом продукте Россия опустилась на 150-155 места в мире и оказалась в компании с Фиджи, Коморскими островами, Аргентиной, Хорватией и Люксембургом. Так называемому политическому классу стало понятно, что «так жить больше нельзя». Начались поиски выхода. В настоящее время есть два основных подхода. Доклад Столыпинского клуба предлагает наращивать инвестиции, накачивая экономику государственными деньгами из бюджета и путем эмиссии Банка России. В свою очередь концепция Центра стратегических разработок Алексея Кудрина предусматривает, чтобы инвестиции были частными, а государство обеспечивало макроэкономическую стабильность, низкую инфляцию, снижало дефицит бюджета. Оба подхода объединяет присущее экономистам убеждение, что всеми процессами можно управлять исключительно экономическими методами, а все задачи решаются в рамках денежной или монетарной политики. Между тем, любой производственник или представитель реального бизнеса знают, что это не так. Реальная проблема состоит в том, что сегодняшний кризис не может быть решен в рамках экономики. Впрочем, также как и политики. Немалое число аналитиков, экспертов, действующих политиков, а также молодых поколений полагает, что никаких изменений в экономике не добиться без серьезных политических изменений институционального характера. Здесь опять же появляется любимое слово — демократизация. Однако горькая правда жизни состоит в том, что так называемые экономические чудеса и технологические прорывы происходили не только и не столько в демократических странах, а при авторитарных режимах. Перечень таковых достаточно длинный — от Чили времен А.Пиночета до Южной Кореи, от Японии до Китая, от Италии 20-30х гг. прошлого века до нынешнего Вьетнама.
Представляется, что главным вопросом является не ускорение темпов роста, а структурная перестройка экономики и нахождение страной своего места в глобальном разделении труда. В конце 90-х и в нулевые годы нового века, Россия позиционировала себя как энергетическая сверхдержава. Однако сегодня даже самым отъявленным скептикам становится понятно, что эпоха углеводородов подходит к концу. С каждым годом неизбежно доля нефти и газа в мировом энергетическом балансе будет падать при возрастании доли возобновляемых источников энергии, новой гидроэнергетики и принципиально новых прорывных ядерных технологий. Плюс к этому вслед за сланцевой нефтью на арену выйдет так называемая вторичная нефть и гидрогазогидраты. России и ее господствующему классу и населению больше не удастся существовать за счет прямой и косвенной ресурсной ренты. Единственный вариант — это найти новое место, новые источники экономического развития и жизнеобеспечения. Такие источники и возможности у России пока еще есть. В значительной степени они лежат вне привычных экономических и политических подходов, а имеют отношение к тому, что называется технологиями в широком смысле этого слова. «Жирное» десятилетие осталось позади. Впереди страну и народ ждут тощие годы. Главная причина — мировые глобальные процессы. При капитализме кризис выполняет четкую функцию. Он убирает с поля экономики слабых и открывает дорогу обновлению основных производственных фондов. Минувший кризис этой функции не выполнил. Поэтому грядущий кризис будет, несомненно, сильнее кризиса 2008-2009 гг. Сильнее хотя бы потому, что наряду со своей собственной задачей он будет выполнять работу, которую не сделал предыдущий кризис.
В какой же форме мы встречаем кризис? Прямо скажем, в неважной. По доле накопления в ВВП, от которой зависит развитие, страна занимает место в восьмом десятке, рядом с Аргентиной, Фиджи и Бангладеш. Степень износа основных производственных фондов, характеризующих их технический уровень, по данным Росстата превысил закритический уровень в 50%. По расчетам выдающегося советского эконометрика Г.Ханина и гуру статистики В.Симчеры износ давно уже превышает 60%. Поэтому говорить о коэффициенте использования мощностей бессмысленно. Они в значительной степени просто устарели. Им место на свалке. На сегодняшний день Россия не на проценты, а на порядки отстает по ключевым направлениям от лидеров — США, Южной Кореи, Японии, Китая и Германии. Например, на эти пять стран приходится 70% всех используемых в производстве роботов. Количество роботов на 10 тыс. занятых в промышленности в Японии составляет 250, в Южной Кореи — 230, а в США, Германии — более 200. В российской промышленности за весь текущий год было поставлено в эксплуатацию менее 500 роботов, 400 из которых импортного производства. Сходная картина и по другим направлениям технологической революции. Почему все это произошло? Ответ лучше всего могут дать не соображения и ссылки на авторитетов, а сухая, преимущественно официальная статистика. По данным Росстата в 1992 -2015 гг. в дальнее зарубежье было экспортировано продукции и услуг на сумму, чуть превышающую 5 трлн. дол. На что же страна потратила эти гигантские ресурсы, особенно в благословенные нулевые годы? По данным ЦБ накопленный объем легального экспорта капитала из России составил примерно 0,7 трлн. долларов за последние 25 лет. По данным Правительства 0,1 трлн. было затрачено на снижение государственного внешнего долга, достигавшего к началу нулевых годов более 150 млрд. долларов. Сейчас государственный долг России самый низкий в мире среди двадцатки ведущих экономик и составляет чуть более 50 млрд. долларов. Снижается два последних года и внешняя корпоративная задолженность. 0,1 трлн. ЦБ стабильно держит в государственных ценных бумагах ведущих стран Запада. Более 85% приходится на американские трежерис. Эти средства учитываются в составе ЗВР.
А теперь о главной составляющей расходования экспортной выручки. В 2014 г. ведущая международная организация по оценке нелегальных финансовых потоков GFI (Global Financial Integrity) опубликовала доклад. В нем была сделана сводная оценка нелегального экспорта капитала по новым рыночным государствам и развивающимся экономикам. Российский нелегальный экспорт был оценен в 1,3 трлн. долларов за 1993-2013 гг. При этом GFI использовала собственную методологию расчетов и первичную статистику, полученную из знаменитого Банка международных расчетов в Цюрихе и исследовательских центров, связанных с американским разведывательным сообществом. Как стало известно впоследствии благодаря Э.Сноудену, АНБ уже с начала нулевых годов получило полный доступ к транзакциям по SWIFT и всем главным процессинговым системам, типа Visa, MasterCard и т.п. Кстати, Россия занимает не первое, а второе место в потоках нелегального капитала в последние десятилетия. Первое место занимает Китай. Всего за период 1992-2015 г. объемы нелегального экспорта капитала, согласно методологии GFI составили 1,7 трлн. долларов. Таким образом, из 5 трлн. долларов выручки в конвертируемой валюте, чуть больше половины ушло за рубеж в виде легального и нелегального экспорта капитала, а также платежей по долгам, формирования резервов и т.п. Оставшуюся половину страна потратила примерно пополам на импорт машин, оборудования, комплектующих и т.п. и на импорт товаров народного и элитного потребления. Несложно заметить, что только четвертая часть экспортной выручки в конвертируемой валюте пошла на нужды расширенного воспроизводства. Остальное было потреблено и положено в загашники, а также нелегально отправлено за рубеж. Если сравнивать Россию с другими быстроразвивающимися странами, то у нас самая низкая доля расходов на расширенное воспроизводство в экспортной выручке. Например, в Китае она в 2,5 раза выше, в Южной Корее — в три.
«22,3 млн. человек или 15,7% от численности населения России живут за чертой бедности — то есть имеют доход ниже прожиточного минимума, составляющего 10524 рубля для трудоспособных граждан, 8025 рублей — для пенсионеров и 9677 рублей для детей. При этом минимальный размер оплаты труда (МРОТ) в России составляет 7500 рублей. Этот факт буквально бесит автора. Каким идиотом надо быть, чтобы допустить это? Понятно, что нынешнее положение вещей многих активных, думающих и работящих людей не удовлетворяет. Трудно помыслить ситуацию, когда премьер говорит, что денег не хватает, а один из руководителей Управления по борьбе с коррупцией МВД держит дома 120 млн. долларов. Однако все эти проблемы отходят на второй план перед императивом технологического развития. К сожалению, мало кто в полной мере понимает, что именно в настоящее время формируется будущее на многие десятилетия вперед. Те страны и народы, которые не преуспеют в технологической гонке, включающей не только технику, но и принципиально новые финансово-экономические, организационные решения и социальные новации, может отстать надолго, если не навсегда. Поэтому нет сегодня важнее задач, чем развитие науки, обеспечение технологического прогресса, вывод на принципиально новый уровень образования, всего того, что связано с человеком и его способностями. Мы очень любим говорить о геополитике. Сегодня главная мировая повестка — это не пространство, а время, а соответственно не геополитика, а хронополитика» (Михаил Делягин). Автор согласен с этими словами Делягина, но вот незадача, тот ни слова не сказал о том, как обеспечить эту самую «технологическую гонку», и кто ей будет руководить. Если бразды правления страной останутся в руках нынешней властной элиты, пиши пропало, Россию ждет не «технологическая гонка» а «гонка со смертью». За последние 25 лет властная элита страны построила в России «абсолютно дикий капитализм», другого такого в мире больше нет. И дело тут не в особенности русского пути, а в чрезмерной жадности российской властной элиты. С другой стороны, можно понять и ее. Для того чтобы управлять в нынешней России хоть чем-то, нужны большие деньги. И наоборот, чтобы заработать эти большие деньги, нужно чем-то управлять. Вот он — классический замкнутый круг, который не позволяет никому извне попасть внутрь круга.
Прежде чем двигаться дальше, надо разомкнуть этот круг. Только тогда мы сможем сменить властную элиту, и сделать Россию не страной менеджеров, как сейчас, а страной специалистов. Без революций сделать это можно только одним способом. Для этого России нужна финансовая реформа с вводом в обращение новых рублей, частично обеспеченных золотом, и установление верхней планки при обмене старых рублей на новые. Только так мы сможем избавиться от олигархов и их огромных деньжищ, а, соответственно, и их огромной власти. Как только это произойдет, исчезнет основная причина коррупции, которая существует сегодня вследствие неограниченной финансовой власти одного человека над другими. Как любят говорить нувориши, купить можно любого человека, просто цена разная. Не сделав этот шаг, страну не изменить, и все, в общем-то, правильные призывы останутся лишь призывами. Самые верхи должны понять это, иначе все их потуги по модернизации страны останутся красивыми словами, как сейчас, например, таким «красивым словом» стало «импортозамещение». Успешными и эффективными могут быть совершенно различные модели государственного устройства. Успешность государство вообще крайне слабо зависит от общественной формации или от выбора модели управления. Истории хорошо известны примеры успешных тираний, демократий и прочих разных «кратий», как и провальных, в том же полном ассортименте. Но у всех успешных государственных проектов была одна общая отличительная черта. Они по своей модели были цельными. Любая попытка на государственном уровне скрестить «ужа с ежом» никогда в истории ничем хорошим не заканчивалась. Россия исторически всегда была социальным, как это принято говорить, государством. Человеческие объединения всегда играли главенствующую роль в нашей стране. Из-за множества особенностей, включая климатические, общинный характер организации социума всегда был единственным залогом успешного выживания и развития России. А у каждой общины всегда есть глава, к которому ее члены имеют право прямого обращения, минуя многочисленные чиновничьи уровни и препоны. И у нашей страны так было всегда. Челобитчики к царю-батюшке, ходоки к Ленину, индивидуальные или коллективные обращения в ЦК КПСС и лично товарищу Брежневу. Все это вещи одной внутренней природы. В этом смысле прямое общение президента Путина с народом ничем от перечисленного не отличается. Да, изменились технологии, формат позволяет осуществлять полноценную обратную связь через масштабный социальный опрос из миллионов вопросов и обращений, минуя различные социологические службы, способные по разным причинам исказить реальную картину. Но суть осталась прежней. Общение царя с народом.
Все вышесказанное относится к признакам социального (общинного государства), в котором как государству в целом, так и его главе отводится почетная обязанность организации жизни страны сверху, но до самого низа. И именно этого ждут люди, и именно они возлагают на государство всю полноту ответственности за все в стране, включая их собственные жизни.
Это ни хорошо, ни плохо, это такая модель организации жизненного пространства. Самое удивительное, что если бы эта модель была бы реализована в сегодняшней России полностью, то ситуация сейчас была бы гораздо лучше. Однако есть огромная область, в которой эта модель в стране не работает. Более того, не работает не по недомыслию, а по совершенно особым причинам. В этой области реализуется принципиально иная модель управления государством, органически не совместимая с первой. Это корпоративная модель государственного управления, и реализуется она в экономической области. Весь наш экономический блок управления, начиная с правительства и заканчивая любой компанией с государственным участием, организован на основе корпоративной модели, во главе которой всегда стоит один критерий — прибыль. Соответственно управляющие в этой модели все сплошь менеджеры. В итоге между экономикой и всеми остальными сферами общественной жизни наблюдается огромная пропасть. Даже Путин, начиная говорить на экономические темы, выглядит всегда на порядок менее убедительным. Он, конечно, понимает, о чем говорит, он довольно неплохо разбирается в вопросах, свободно и корректно оперирует экономическими понятиями. Вот только при этих ответах он мгновенно снимает с себя царские регалии и превращается в исполнительного директора на отчете в собрании акционеров. Причем в положении многочисленных ограничений, заданных советом директоров. И сразу же становится неубедительным.
«Принципиальное и главное отличие социального управления экономикой от корпоративного состоит в ответственности и месте государства. В социальной модели роль и ответственность государства всеобъемлющая. В большинстве вопросов на первый план выходит не экономическая эффективность, а решение наиболее острых проблем социума и направление его по определенному пути развития. В корпоративной модели все иначе. Участие государства минимизировано только координацией действий, установлением правил игры и точечной поддержкой начинаний, обещающих быть эффективными. Все остальное отдано на откуп самоорганизации «менеджеров», чтоб им худо стало. И та, и другая модель могут быть эффективными при определенных условиях. Но их комбинация эффективной быть не может в принципе. Следует отметить, что, скорее всего, шизофрения (раздвоение) государственного устройства в России осознается ее властной элитой. Ее даже пытаются слегка полечить. Другое дело, что, как это часто у нас бывает, методы крайне топорные. Взять хотя бы частно-государственное партнерство. Это партнерство на практике чаще вырождается в один из двух вариантов. Или рэкет государства по отношению к частнику, когда ему делается «предложение, от которого невозможно отказаться». Или согласованное разворовывание бюджетных денег по частным карманам. Но такими методами шизофрению не вылечить. Что же до России, то у нее есть только один выход с надеждой на выздоровление. Это создание полноценного социального государства на всех уровнях и во всех областях. Корпоративная модель для нашей страны просто не подходит по множеству объективных и субъективных причин» («Раздвоение государственного сознания», опубликовано на сайте «Ящик Пандоры»). Автор согласен и с этими словами, однако превратить олигархическое государство в социальное невозможно по определению. Надо сначала одержать победу над олигархами. Вот с этого и надо начинать, и сделать это предельно жестко!
Всем забиякам, кто желает подраться с автором, он отвечает всегда одной и той же фразой: «Я не умею драться, зато я умею убивать» (к слову сказать, это — чистая правда). Однако до убийства дело обычно не доходит, хватает одного предупреждения. Впрочем, если автору будет угрожать реальная опасность, он, не раздумывая, сделает это. Точно так же следует поступать и с олигархами. Не нравятся новые законы социального государства, переводи свои «баксы» и евро за рубеж, и сам вали туда. Ну а если вдруг, кто-то из олигархов объявит войну этому государству, что ж, «на войне, как на войне». Справедливость, как и добро, должны быть с кулаками, иначе верх возьмут несправедливость и зло (другими словами, мы вернемся на исходные позиции — к олигархическому государству). Любое зло, как и терроризм, нельзя победить одними только силовыми методами, однако его тем более не победить, без использования этих методов. А ведь живем мы с Вами именно в «злом» мире. Большинство же современных людей, особенно на Западе, не распознают зло, потому что не имеют необходимых знаний. Наоборот, их постоянно зомбируют, причем, со всех сторон, внушая, что либерализм — это самое лучшее, что придумали люди. Но это далеко не так! Западная «экономика» — это банальный грабеж всех остальных стран. Даже китайцы, наконец, сообразили, что в паразитической системе западной экономики никто не может выиграть, кроме самих паразитов. Поэтому они сегодня сближаются с Россией и пытаются выскользнуть из смертельных объятий паразитов. Успех китайского экономического чуда предопределился сочетанием эффекта низкой базы, дешевизной местной рабочей силы и почти неограниченным доступом к крупнейшим и богатейшим внутренним рынкам сбыта Америки и Европы. В сочетании с биржевыми механизмами капитализации, а также большим количеством иностранных инвесторов, это позволило, особенно за последние 10 лет, «удвоиться» практически по всем натуральным показателям.
Однако использование западной экономической модели означает рост в обмен на долги. Если в начале 90-х внешний долг Китая не превышал 60% ВВП, то в 2008 он уже был 150%, а в 2015 достиг 250% от ВВП. Следует отметить особо, что из них только 50% составляют государственные займы, все остальное — долги частных компаний. Помимо кредита, западная модель основана еще и на постулате о необходимости бесконечного экономического роста. В ней прирост масштабов гораздо важнее размеров оборота или нормы прибыли. Как показывает пример с корпорациями Маска, крупная корпорация вообще может быть убыточна годами, если при этом она продолжает расти. Китайцы поняли это, потому что сегодня паразиты перекрывают им доступ ко многим рынкам, ну а наша российская властная элита продолжает цепляться за либеральные экономические ценности. Ведь как живет народ, ее мало интересует, важнее другое — как живут они сами. А живут они очень даже неплохо, западные паразиты пока позволяют им это, но только ПОКА. Если жить по принципу «после меня хоть потоп» этого «ПОКА» вполне достаточно, однако его вряд ли хватит для будущих поколений. И вот этого они не понимают, а зря! Современная западная экономика может сохраниться живой (да и то ненадолго) только в одном случае, если пожрет все остальные экономики мира! В том числе, и в первую очередь, нашу с Вами российскую экономику. Властные элиты «недоразвитых», но богатых стран вроде России — это редчайший деликатес для паразитов. Эти элиты специально откармливают изысканейшими блюдами, дабы их мясо приобрело утонченный вкус. Говорят, что вкуснее премьер министров только олигархи и высшее духовенство. Ну да Бог с ними (с элитой), пущай живут, как хотят. В любом случае, всех нас (в том числе, и элиту) ждут большие перемены, и в самое ближайшее время!